О том, как я звонила на студию Никиты Сергеевича Михалкова

Страдая очередной бессонницей, я лежала в кровати, перебирая в уме разные варианты своей бурной творческой деятельности, и думала над тем, как воплотить в жизнь некоторые из них.

«Надо как-то действовать!»- мелькало в моей голове в который раз.-«Хватит исписывать горы вордовских страниц впустую, пора уже выходить в люди!»-мелькнуло как-то слишком отчетливо и я решилась: с трудом дождавшись почти рассвета(8 часов утра), я подсела к компу и, включив его, попереписывалась часок –другой со своими друзьями и просто со знакомыми, так или иначе интересующимися моей писаниной( личной жизнью, в частности фотографиями, на которых я запечатлена в «Моём мире») а затем набрала в поисковике фразу:
«Студия Михалкова ТриТэ»

Изучая кадры из кинофильмов, заботливо размещенные единомышленниками Никиты Сергеевича на сайте студии, я, словно между прочим, кликнула на «контакты» и записала номера двух телефонов приемной и на всякий случай распечатала схему проезда к студии.
Ни капли не сомневаясь в задуманном, я позвонила на студию где-то в районе 10 часов.
Мне ответил нежный девичий голосок.

-Здравствуйте,-вежливо сказала я в ответ на шаблонную фразу секретаря о студии.-Я бы хотела поговорить с Никитой Сергеевичем о своем творчестве.
-Минуточку,- отозвалась девушка.-Сейчас соединю вас с приёмной.
Я сильно заволновалась, сжав телефонную трубку сильнее положенного.
В ней(в трубке) заиграла мелодия, а я почувствовала в ушах биение собственного сердца.
-Извините, в приемной пока никого нет,- через некоторое время сказала девушка, -Перезвоните через полчаса, пожалуйста.

-Начинается,- пробормотала я, изучая стену напротив и нажимая «отбой».
Но, невзирая на свою печаль, время я всё-таки честно засекла и принялась готовить завтрак.
По прошествии тридцати минут(тютелька в тютельку) я снова набрала номер телефона приемной, и снова тот же женский голосок ответил мне.

-Это опять я,- волнуясь, сказала я.-По поводу своего творчества.
-Сейчас соединю,- ответила девушка, и в трубке заиграла всё та же мелодия.
-Наверное, вам придётся перезвонить через полчаса,- голосок девушки, прозвучавший чуть позже, был искренним(как показалось мне). В нём слышалось участие.

-Всё ясно с вами,- кладя трубку на место, пробурчала я, откусывая от морковки(на завтрак я тушила овощи )-Такая же канитель, как и везде.

Мне пришлось встать из-за стола, дабы запить водой своё разочарование вкупе с застрявшей в глотке морковкой.

Мимоходом я глянула на часы.
-Я по поводу творчества,- всерьез напоминая самой себе попугая Попку, без тени добродушия промямлила я в трубку, спустя всё те же заветные полчаса.
-Соединяю,- невозмутимо ответила мне девушка и снова зазвучала музыка. Звучала на сей раз она недолго.
-Здравствуйте,- заговорила трубка мужским голосом, абсолютно не похожим на голос Никиты Сергеевича.

Втайне разочаровавшись, я промолчала.
-По какому вопросу вы звоните?- осведомился голос, в котором мне почудились не совсем (совсем не)радушные интонации.
Опомнившись, я ринулась в бой.
-С кем я могу поговорить по поводу своего творчества?- не совсем учтиво ответила я вопросом на вопрос и, встав со стула, вышла на балкон, забыв от волнения обуть на ногу тапок.
-Ка-ко-го твор-чест-ва?- по слогам произнес мужской голос и замолчал.
-Сво-е-го,- в тон ему ответила я.
-Ку-да вы зво-ни-те?- мужской голос был непреклонным и каким-то безликим.
-В студию Тритэ,- чему-то удивилась я и уставилась в окно.

Внизу, на детской площадке два смуглых оболтуса неславянской внешности качались на детской качельке, развлекаясь и совершенно позабыв о банках с краской, стоящих неподалеку, а также о малярных кисточках. Увидев меня в балконном окне, парни перестали качаться и что-то беззвучно(окно было закрыто) залопотали, тыча пальцами в мою сторону.

-Я хочу поговорить с Никитой Сергеевичем о своем творчестве, о стихах,- спохватившись, опомнилась я, и, поскольку в трубке царило гробовое молчание, на всякий случай добавила,- Алло, алло.
-Но Никита Сергеевич- режиссер, как вам известно,- неприветливый мужской голос стал еще более неприветливым.- По-че-му вы хотите поговорить о стихах с ним?

-Потому что,- начиная закипать, ответила я.
В трубке снова воцарилась тишина.

Жэковские работники за окном не на шутку расходились, делая пригласительные жесты(понуждая меня спуститься к ним, дабы составить компанию) Они что-то кричали, приложив ладони на манер рупора ко рту и как мне показалось высоко подпрыгивали.
-Я пишу стихи и прозу,- отводя взор от запотевшего стекла, отчебучила я в трубку.

-Это хорошо,- многозначительно сказал мужской голос.- Причем здесь Никита Михалков?- еще более многозначительней добавил он.- Есть же союз писателей, вам нужно обращаться туда.
-Я уже обращалась туда,- ответила я.- И не только туда. Мою работу там даже напечатали за деньги.
-Почему за деньги?- спросил мужской голос.

-Потому что эти услуги платные,- сказала я, переминаясь с ноги на ногу(Нога, «обутая» лишь в носок «слегка» подмерзла, причиняя мне неудобства)
-Я обращалась во многие издательства. Меня с моими работами нигде не ждут. Я бы хотела напечатать детскую книжку с картинками, настоящую детскую книжку с настоящими картинками, но это стоит очень дорого,- затараторила я. –Мои рассказы рецензирует Олег Сергеевич Кузницин, я из семьи верующих родителей, мне не нужны гонорары- добавила я обо всём сразу и приготовилась услышать короткие гудки.
-Всё это очень хорошо,- задумчиво прозвучал мужской голос.

-Я очень хочу, чтобы о моём творчестве узнали дети!- вполне искренно сказала я.-Я ведь могу попросту не дожить до этого,- не менее искренно подытожила я и, не выдержав, расплакалась.

Голос в трубке оживился.
-Ну, что вы,- как-то утешительно прозвучал он.-Вы же сами сказали, что верующий человек. Зачем же думаете о таком?
Я молчала, не в силах ответить что-либо. Понимая, что мои слова о не дожитии неправильно растолковали, придав им суицидальный оттенок, я, на миг отвернувшись от окна и сморкаясь в висящее на веревке полотенце, собралась с духом, дабы опровергнуть кривотолки.

Парни за окном печально смотрели на меня.
-У меня есть заболевание,- прохрипела я в трубку, которую по-прежнему никто не бросил.
-Боритесь с ними,- очень участливо сказал мужской голос.-Не поддавайтесь им.
-Я борюсь,- промямлила я, шмыгая носом.

-Это очень хорошо,- ответил голос моего собеседника, приобретший вдруг совершенно иной окрас.- Напишите Никите Сергеевичу письмо и отошлите его.
-Я уже отсылала ему письмо,- забыв о скорбях, ввернула я и снова высморкалалась в полотенце.-Мне никто не ответил.

-У Никиты Сергеевича много работы и горы неразобранной корреспонденции,- миролюбиво сказал Мамонтов Виталий Викторович(голос в трубке принадлежал именно ему, как выяснилось позже)-Он готовит «Цитадель» к премьере. Напишите еще одно письмо и отошлите его шестнадцатого мая(мой собеседник на секунду отвлёкся, изучая календарь)это как раз будет понедельник,- продолжил он,- и продублируйте его(письмо) звонком, чтобы я был в курсе.

-Спасибо большое,- залепетала я, собираясь откланяться.
-Не теряйте надежды!- вместо того, чтобы тут же положить трубку, сказал мой собеседник.- Попросите своих близких и друзей, чтобы они молились о вас.
-Спасибо большое,- снова прошептала я, чувствуя как волны слез угрожающе кренят мою духовную лодку то вправо, то влево.-До свидания,- сказала я и положила трубку, услышав на прощание два слова:
«Не отчаивайтесь».

написано мной 18-ого апреля, 2011 года)